Джон ГАТТО. Предмет № 7. Полная подконтрольность, или Спрятаться невозможно

Седьмой урок, который я даю детям, сводится к тому, что спрятаться от внешнего контроля невозможно. Я внушаю ученикам, что они находятся под постоянным надзором, как моим, так и моих коллег. У детей нет личного пространства, нет личного времени. На переход из одной классной комнаты в другую отводится ровно триста секунд, чтобы максимально ограничить неформальное общение детей друг с другом. Поощряется «стукачество» на сверстников и даже на собственных родителей. Безусловно, я также призываю и родителей сообщать мне о каких‑либо отклонениях в поведении детей. Семья, приученная ябедничать друг на друга, вряд ли утаит какие‑либо опасные тайны.

Джон ГАТТО. Предмет № 6. Зависимость самооценки от мнения окружающих

Я учу детей тому, что их представление о себе определяется мнением окружающих. Если вы когда‑либо пытались приструнить детей, чьи родители внушили им, что будут любить их независимо от чего бы то ни было, вы знаете, как трудно сломить сильных духом. Наша общественная система не выдержит потока уверенных в себе людей, поэтому я учу детей, что их самооценка должна зависеть от мнения специалиста. Мои ученики постоянно подвергаются тестированию и оцениванию.

Джон ГАТТО. Предмет № 5. Интеллектуальная зависимость

Пятый урок, который я даю детям, – это урок интеллектуальной зависимости. Ученики ждут, когда учитель скажет им, что надо делать. Важнейшим уроком, который получают дети в школе, является тезис о том, что в жизни можно и нужно полагаться на мнение других людей – более умных, более опытных, более образованных. Только я, учитель, вправе решать, что именно будут учить мои дети, вернее сказать – те, кто мне платит, принимают решения, которые я потом претворяю в жизнь. Если мне говорят, что эволюция является фактом, а не теорией, я передаю это дальше, не рассуждая об этом и наказывая отступников, которые отказываются думать так, как считают нужным начальники от образования. Право контролировать мысли детей, решать, что именно они должны думать по тому или иному поводу, позволяет мне легко разделять учеников на успешных и неуспешных.

Джон ГАТТО. Предмет № 4. Эмоциональная зависимость

Четвертый урок, который я даю детям, – это урок эмоциональной зависимости. С помощью звездочек, красных галочек, улыбок, хмурых взглядов, призов, почестей и наказаний я приучаю детей подчинять свою волю командной системе. Права могут быть дарованы человеку или отобраны у него высшей властью без возможности обжалования, так как в школе истинных прав не существует – даже свободы слова, если только школьные власти не распорядятся иначе. Будучи школьным учителем, я вторгаюсь в сферу многих личных решений, помогая тем, кто, по моему мнению, этого достоин, или налагая дисциплинарные взыскания на тех, кто демонстрирует поведение, подрывающее мою власть. Дети и подростки постоянно пытаются проявить свою индивидуальность, но я бываю короток на расправу. Проявление индивидуальности противоречит принципу сепарации и является проклятием любой классификационной системы.

Джон ГАТТО. Предмет № 3. Безразличие

Третий урок, который я даю детям, – это урок безразличного отношения к делу. Фактически я учу детей ни во что не вкладывать душу, причем делаю это очень утонченно. Я требую, чтобы они полностью отдавались моим урокам, подпрыгивая на своих местах от нетерпения и яростно состязаясь друг с другом за мое внимание. Сердце радуется такому поведению: оно производит впечатление на всех, даже на меня. Когда я бываю «на высоте», я добиваюсь великолепного проявления энтузиазма. Но когда звенит школьный звонок, я требую, чтобы дети тут же бросили все, чем мы до этого занимались, и быстро бежали на следующий урок. Они должны включаться и выключаться, как электрический прибор. И как бы ни был важен процесс, происходящий на уроке, звонок превыше всего. Причем, насколько мне известно, это касается не только моего класса, но и других. В результате ученики никогда ничего не познают полностью.

Джон ГАТТО. Предмет № 2. Сепарация

Я учу детей тому, что они должны оставаться в том классе, в который их определили. Я не знаю, кто распределяет детей по классам, да это и не мое дело. Дети пронумерованы, так что если кому‑то удастся ускользнуть, он тут же будет возвращен в нужный класс. На протяжении многих лет способы категоризации детей так разнообразились, что трудно стало разглядеть реального человека под бременем тех ярлыков, которые ему присвоены. Категоризация людей является распространенным и очень прибыльным делом, однако от меня смысл этого действия ускользает. Я даже не понимаю, почему родители позволяют творить такое со своими детьми.

Джон ГАТТО. Предмет № 1. Бессистемность

Некоторое время назад женщина по имени Кэти из г. Дюбуа, штат Индиана, написала мне следующее:

Какие большие идеи важны для маленьких детей? Самое важное – это дать им понять, что выбор того, что они учат, – не чья‑либо случайная прихоть, что во всем есть определенная система, что информация не просто льется дождем на них, в то время как они беспомощно пытаются ее поглотить. В этом задача – помочь понять взаимосвязанность всего, сделать информационную картину целостной.

Алексей КОРОТКОВ. Кто стряхнет со школы паутину страха? Заметки о педагогических воззрениях Джона Холта

В педагогическом мире Америки Джон Холт (1923–1985) – фигура довольно примечательная. Один из разработчиков реформы образования, он сам много лет проработал школьным учителем. Точность его наблюдений ценили профессиональные психологи. Его труды переиздаются с неизменным успехом; совокупный тираж самой знаменитой его книги “How children fail” (“Почему дети плохо учатся”) зашкаливает уже за миллион.

Холт принадлежал к тому довольно многочисленному ряду педагогов, которые главным грехом традиционной школы считают страх. Сам этот факт еще мало о чем говорит. Учитель ведь работает на атмосфере, на нюансах настроения. Как делать в данном случае важнее, чем что. Не так давно я писал о другом замечательном американском педагоге – Палмере. Это единомышленник Холта и в то же время его противоположность. Неприятие страха у Палмера выливается в стоический культ бесстрашия – нечто в духе Сенеки и Марка Аврелия. Холт по-хорошему сентиментален. Ключевая эмоция у него – жалость к маленькому существу, задавленному страхом перед взрослыми.

Джон ХОЛТ. Что умеют дети и чего не умеем мы

Головоломка
У меня была геометрическая головоломка. Набор тонких плоских прямоугольных пластмассовых фигурок, уложенных определенным образом в плоской коробке. Задача заключается в том, чтобы, не переворачивая и не вынимая их из коробки, передвинуть и сложить в противоположном углу квадрат. Проведя много часов за этой головоломкой, я так и не достиг успеха. Начал я, как и большинство людей, с бессистемного перемещения фрагментов, потом обдумал всевозможные схемы. Ничего не получилось.

Джон ХОЛТ. Учиться – значит задавать вопросы

Но для этого ребенку нужна вера в себя, а педагогу – умение ее поддержать

Дети куда большие философы, чем мы привыкли думать. Если что-то, что мы им говорим, не стыкуется с чем-то другим (что мы им сообщили раньше) – они тут же это замечают. И испытывают по этому поводу обиду и возмущение. Им нужно, чтобы все части их воображаемой модели мира подходили друг к другу. Они любят делать выводы. Их смущают парадоксы. Короче говоря, им хочется, чтобы все в мире имело смысл. Но осмысливать мир они хотят по-своему и в свое время, то есть когда это действительно необходимо.